Мне потребовалось пять дней, чтобы привести себя в порядок (два из них - в глухой глубокой спячке). Завтра, вероятно, нам придется столкнуться.
Теперь, когда эмоции утихли, задаю себе вопрос - что именно меня задело больше всего? В чем из этого виновата именно М.? В чем я сама? В чем кто-то другой?
Понимаю, что большая часть вины на мне самой. Получив посреди ночи пьяные сообщения, я, не уточняя ничего, слепо доверившись, рвусь вперед, за призрачным шансом побыть с ней наедине, оказаться полезной, нужной. Когда выясняется, что компания ей и не была нужна, лишь массовка, красивым разворотом вылетаю из клуба, намеренно демонстрируя обиду. Мне на сцену пора с таким желанием выделываться. Но на входе меня в две пары рук перехватывают С(ж) и охранник, закрывают двери и уведомляют, что не выпускают меня. Далее - поле вины С(ж), заходящее на мои владения. Ибо я позволяю отволочь себя в курилку, сижу, всхлипывая, слушаю, как еще более пьяная С(ж) долго и путанно втирает мне о моем величии, о возможностях вести за собой толпы, о выбранной гнилости, о том, что просто нужно вставь и веселиться, двигаться, действовать, жить. Осознаю, что не найду здесь понимания, весь вечер вру М., что осталась потому что да, мне весело и все чудесно. Сижу за столиком с С(м), к которому проникаюсь пониманием и сочувствием, глядя, как его мальчик, заливаясь смехом, отплясывает на танцполе с девушками, лапает М. и вешается на окружающих.
Денег нет. Ночь. Послушно иду за ними в Юпитер5. В какой-то момент, в начале пятого, нахожу себя бессмысленно крутящей телефон в руке среди дергающейся толпы, в которой расстворились и С(ж), и М. Пишу последней, что подожду на улице. И следом же - извиняясь, сообщаю, что ушла домой.
Подытоживаем. По сути, вся обида на М. сконцентрировалась в том, что она, зная о моем плохом состоянии, зная меня, не подумала обо мне, как бы ни было это иронично.
Ощущаю эту ночь как хлесткую пощечину. И радуюсь тому, что не могу чувствовать к ней более симпатии.
Выдохни.
Теперь, когда эмоции утихли, задаю себе вопрос - что именно меня задело больше всего? В чем из этого виновата именно М.? В чем я сама? В чем кто-то другой?
Понимаю, что большая часть вины на мне самой. Получив посреди ночи пьяные сообщения, я, не уточняя ничего, слепо доверившись, рвусь вперед, за призрачным шансом побыть с ней наедине, оказаться полезной, нужной. Когда выясняется, что компания ей и не была нужна, лишь массовка, красивым разворотом вылетаю из клуба, намеренно демонстрируя обиду. Мне на сцену пора с таким желанием выделываться. Но на входе меня в две пары рук перехватывают С(ж) и охранник, закрывают двери и уведомляют, что не выпускают меня. Далее - поле вины С(ж), заходящее на мои владения. Ибо я позволяю отволочь себя в курилку, сижу, всхлипывая, слушаю, как еще более пьяная С(ж) долго и путанно втирает мне о моем величии, о возможностях вести за собой толпы, о выбранной гнилости, о том, что просто нужно вставь и веселиться, двигаться, действовать, жить. Осознаю, что не найду здесь понимания, весь вечер вру М., что осталась потому что да, мне весело и все чудесно. Сижу за столиком с С(м), к которому проникаюсь пониманием и сочувствием, глядя, как его мальчик, заливаясь смехом, отплясывает на танцполе с девушками, лапает М. и вешается на окружающих.
Денег нет. Ночь. Послушно иду за ними в Юпитер5. В какой-то момент, в начале пятого, нахожу себя бессмысленно крутящей телефон в руке среди дергающейся толпы, в которой расстворились и С(ж), и М. Пишу последней, что подожду на улице. И следом же - извиняясь, сообщаю, что ушла домой.
Подытоживаем. По сути, вся обида на М. сконцентрировалась в том, что она, зная о моем плохом состоянии, зная меня, не подумала обо мне, как бы ни было это иронично.
Ощущаю эту ночь как хлесткую пощечину. И радуюсь тому, что не могу чувствовать к ней более симпатии.
Выдохни.